Особенности эльфийской психологии - Страница 143

143

И все же я не остался на нейтральных территориях. Не потому что не пожелал выглядеть трусом. Просто… Они все, я имею в виду моих одноклассников, и даже Андрей, все еще удивляются, когда я позволяю им увидеть себя совсем с иной стороны, не с той, с которой они все меня видели до этого. И это обижает. Да, мне обидно. Потому что я тоже эльф, как они все, и ничто эльфийское мне не чуждо. Почему они этого не понимают? Я знаю, почему. Я сам виноват. Единственный способ дать им понять: раз за разом переубеждать их в том, что благородство вовсе не синоним подлости, как они все думают, если я правильно понял намеки Андрея. Да и Машмул за словом в карман давно уже не лезет. Как скажет, так не в бровь, а в глаз.

Поэтому я и пришел к нему. Не к Илюизмене же мне было идти, правда? Я очень надеялся, что никого не встречу в коридоре, но, как и Карунду на нашей половине, мне не повезло.

– Гляньте-ка, светлячок! – воскликнул темный, имени которого я не знал.

– И правда, – поддержал его соотечественник, только что вышедший из своей комнаты по неведомым мне делам. – И, главное, какой!

– Что, светлые совсем обнаглели и уже при свете дня рискуют тут появляться?

– При свете? – хмыкнув и отчаянно бравируя, обронил я, – Так вы же темные, вас ночью куда сложнее врасплох застать, – откуда я это знаю? Да от самих же темных. Мы ведь с ними теперь в одной команде. И у меня даже получается… ну, вместе с ними играть. И это так здорово! Но разве этим, теснящим меня к стене, темным, объяснишь такое?

– Что же ты свою братию к нам раньше только ночью приводил? – осклабился тот, кто первым заговорил со мной.

– Дураком был, потому и приводил, – терпеть не могу признаваться в том, что не прав. Но я уже неделю тренируюсь вместе с их коммандос, и уяснил одно, когда все против тебя, темным лучше не лгать. Ложь они за версту чуют.

Мое заявление, как ни странно, не позабавило их, а заставило задуматься. Вообще, темные в некоторых вопросах удручающе непредсказуемы. Вот и сейчас я не понимаю, почему они вдвоем не ржут надо мной, как кони, а смотрят испытующе и настороженно. Словно ждут подвоха. Вздыхаю. И начинаю объяснять до того, как кто-нибудь из них задает вопрос.

– У нас новый классный руководитель. Он активно проводит политику по примирению светлых и темных. Сегодня он сказал нам попробовать сходить в гости друг к другу. Ваш Кар пошел к нашей Лии, я к Машке.

– Кто к кому пошел?

– К какой Машке?

Ах, да! Прозвища, которыми наградил нас Андрей, оказались такими привязчивыми, что я и думать забыл, что остальные нас знают совсем под другими именами. Пришлось повторять.

– Карунд Иль-Янь сейчас на нашей половине в гостях у Антилии Вейлы, а я пришел к Машмулу.

– К Машмулу? А почему не к леди Вик-Холь? – переглянувшись с товарищем, осторожно спросил первый.

Конечно, можно было солгать, но, помня, как на меня смотрела команда, когда я пытался лгать им, решил, что лучше и тут быть честным. Закатил к потолку глаза и сказал:

– Помилуйте! Мне хватает того, что на занятиях у Корешеля она меня по всему классу гоняет.

– Серьезно гоняет? – уточнил второй, причем, как я увидел по его глазам, мелькнуло в них что-то отдаленно напоминающее сочувствие. Приписав очко в свою пользу, я энергично кивнул.

– У нас классный до сих пор задается вопросом, почему, когда мы вас задирать приходили, отвечали нам только парни, а не девушки. Вот уж кто бы нас в пол мог запросто вкатать.

– А кто у вас классный? – одинаково заинтересовались темные, но тут нашу милую беседу весьма некстати прервали.

– Что ты тут забыл, светлый? – пришлось обернуться. К нам широким шагом направлялся темный, которого я бы хотел видеть меньше всего.

От страха меня спасла лишь мысль о том, какое бы прозвище ему мог дать Андрей, если бы знал его имя. Марфинус Рим-Доль. Не знаю, каким по счету считался его великий дом, но точно знаю, что на темной половине он имеет вес. К тому же, он старшекурсник. Не стоит и мечтать победить его в поединке. Хотя, Иля наша, наверное, сумела бы. Но то Иля. После нескольких схваток с нашими темными, я прекрасно понимаю, что меня этот парень прибьет на месте и не почешется. Но мысль о прозвище для него спасла меня от позора. Я поднял голову, встретился с ним взглядом и, всеми силами стараясь удержать на лице легкомысленную улыбку, заявил:

– В гости пришел.

– К кому? – он нахмурился и оскалил зубы.

Ненавижу, когда парни из моей команды так делают. Они первое время частенько пытались меня запугивать, пока Барсим не устроил им выволочку. Причем в таких выражениях, что уши у меня действительно в трубочку бы свернулись, если были бы способны на такое. По-моему, именно после этого темные стали поглядывать на командора и по совместительству нашего с ними тренера с уважением. Похоже, они и не думали, что мы, светлые, способны изъясняться в понятных для них выражениях. Благородства в этом, конечно, никакого, зато эффект налицо.

– К Машмулу, – ответил Рим-Долю парень, что стоял сейчас справа от меня.

Старшекурсник сначала замер от удивления, потом расплылся в такой улыбке, что я мог бы всерьез испугаться, если бы на тренировках не видел такие по десять раз на дню. Пришлось улыбнуться в ответ. Не уверен, что у меня стало получаться так же, как у темных, но вчера Филька в перерыве минут двадцать меня тренировал. И мимо проходящие темные с почти честными глазами утверждали, что у меня получается, как у настоящего темного. Конечно, я им не верил. Зато было весело. Так что благородство – это, конечно, хорошо, но с темными лучше по-простому, тогда и им весело и мне не плохо. Ведь, как говорит Андрей, и я с ним согласен, очень важно, чтобы у капитана было взаимопонимание с другими игроками. Собственно налаживанием этого взаимопонимания мы и занимались. Я и Барсим, точнее Барсик. Его теперь куда привычнее называть именно так. Поэтому, улыбаясь темному, я в первую очередь улыбался собственным мыслям. И его ухмылка потухла.

143