Особенности эльфийской психологии - Страница 141

141

– Андрюша, ты это… извини его, и пусть Ириночка извинит, мы ведь… ты сам понимаешь…

– Нет, – вдруг сказал он, выпустил меня и обернулся к ней. – Мы уходим.

– Но Андрей, а как же…

– И, правильно, пусть идут, – неожиданно высказался его младший брат, вышедший из зала. Я так и не спросила, сколько ему конкретно исполнилось лет. Думаю, где-то около сорока, может быть пятидесяти. Юный совсем. Еще не ставший полноценным мужчиной. Он явно еще будет расти. И, хоть сейчас со мной наравне, в скором времени, лет через десять-пятнадцать, может перерасти старшего брата.

Я улыбнулась ему из-за плеча Андрея. Тот крепко пожал младшему брату руку. Еще раз поздравил. Сорвал с вешалки наши с ним куртки, и мы ушли. Его отец так и не вышел хотя бы проводить нас. Ненавижу таких личностей, которые сначала гадость сделают, а потом делают вид, что извиняться им не с руки. Ир такой же. Не всегда, но бывает. Я знаю.

Шли какое-то время молча. Было уже довольно сумрачно, мы просидели у родителей Андрея часа три, может, чуть больше. Я все пыталась поглубже засунуть руки в карманы, но согреться все никак не получалось. Не потому что на улице было так уж холодно, а потому что на душе было муторно. И холод этот шел изнутри, а не снаружи.

– Не понимаю, как ты можешь их любить, – вырвались у меня жестокие слова. Но остановить их я не смогла.

Андрей не обиделся. Неожиданно шагнул ко мне, обнял одной рукой за плечи и прижался губами к виску.

– Прости. Это мне следовало его заткнуть, а не тебе.

– Ничего. Я за нас обоих постоять смогу, – откликнулась я, понимая, что это уже не совсем мои слова, но чувства, что захватили меня, требовали выхода, поэтому, я сама того не желая, начала меняться.

Это было так некстати, ведь мне так сильно хотелось еще немного побыть рядом с ним просто девчонкой, так похожей на его соотечественницу, в которую он, очень даже может быть, мог бы влюбиться. И, правда, а почему бы нет?

Мы, все так же обнявшись, вышли со двора на ярко освещенную фонарями улицу. Андрей, не стесняясь никого и ничего, поцеловал меня, а потом подошел к краю тротуара и вскинул руку. Почти сразу рядом с нами притормозила машина. Мы забрались в её нутро. Он расплатился с водителем, назвав адрес, потом снова привлек меня к себе. Взял за руку. Мы так и сидели всю дорогу, просто обнявшись, и я думала о том, что мне хочется плакать, ведь, как только мы снова спрячемся от посторонних глаз, я стану Иром. Потом что уже сейчас сдерживаюсь из последних сил. Мое мерцание угасает, как фитиль догорающей свечи. И мне грустно оттого, что счастье было недолгим. И страшно за Андрея, ведь, когда меня не будет, трудно себе даже представить, что ему на все это скажет Ир.

Андрей

Наверное, это здорово, по-настоящему, а не как у нас с Ириной, встречаться с мерцающим. С Иром. С этими его мерцаниями мы могли бы жить душа в душу, ведь, как я сразу подозревал, мерцая, он разительно меняется не только внешне, но и внутренне. Из него получилась просто обалденная девчонка. Я с ума сошел. Такая страстная и жаркая штучка. Крышу сносила начисто. Особенно, когда я всерьез отпустил себя и позволил и поцелуи, и даже чуть больше. Она ко мне так прижималась, что мне хотелось завалить её прямо в парке. На траву, которая еще не успела по-настоящему пожелтеть. И каждый раз сдерживать себя от безумств было неимоверно трудно. Я почти не вспоминал, что где-то там, под мерцанием, прячется парень. Мне интересовала именно эта девушка, это его мерцание.

Она удивительно пахла. В тот момент мне казалось, что наши настоящие, земные девушки, никогда так не пахнут, даже духи не давали такого необыкновенного аромата. Я был не способен разделить его на составляющие. Зато с превеликим удовольствием наслаждался им. Целовал в шею, так и норовил забраться холодными пальцами под ветровку и светлую приталенную рубашку, которую она надела к джинсам. Ирина возмущенно шипела мне в рот, когда я пытался это проделать, еще больше заводя меня. Я хотел её до звездочек перед глазами и тесноты в брюках. Но понимал, что с этой девушкой мне ничего подобного не светит. Это возбуждало еще больше. И звонок матери буквально спас меня от этого безумства.

Знал бы я, как поведет себя отец, ни за чтобы не повел бы к ним Ирину. Я бы даже Ира так не подставил. Ведь знал же, какие они, мои родители. И все равно, каждый раз собираясь к ним, мне все сильнее хочется их признания, поддержки. Хочется возвращения в семью. Хотелось. В этот раз они все же перешли все границы.

Конечно же, мать почти сразу отвела меня в сторонку и принялась расспрашивать, кто такая Ирина, есть ли у нее свое жилье. Я тут же понял, к чему она клонит. И меня это настолько покоробило, что я слова вымолвить не смог. Я просто привел к ним девушку, а они себе уже вообразили неизвестно что. Но мама есть мама, я просто отмахнулся, сказал, что у Иринки своя квартира, нет, даже дом за городом. А, когда вернулся в гостиную, обнаружил там отца, пытающего медленно заводящуюся Ирину. Когда она его осадила, холодно и жестко, как мог бы сделать это Ир, я испугался, что от злости мерцание с него слетит и все. Как объяснить подобное родителям, я понятия не имел. Но, когда я увидел в её глазах чуть ли не слезы, и она мимо меня метнулась в прихожую, я догнал её, прижал к себе. У меня сердце кровью обливалось от обиды за них, моих самых родных, моих самых близких. Вот вам и семья. Вот вам и…

Я обнимал её в такси, и думал о том, что это все. Не будет больше поцелуев. Не будет нескромных шуток, сказанных с придыханием на ушко, не будет типично женского кокетства, на которое так приятно отвечать легким флиртом. Завтра утром меня ждет ад. Потому что Ир сожрет меня с потрохами, когда вспомнит, чем я занимался с ним в мерцании. Я себя, наверное, и сам сожру. Но сейчас… сейчас…

141