Особенности эльфийской психологии - Страница 120

120

– Воздержусь, – прокомментировал Мурка, но по его ухмылке было видно, что в общем и целом он поддерживал обоих светлых (думаю, о том, что Ирирган официально считался светлым эльфом, напоминать не стоит).

– Да ладно вам. Я вообще белый и пушистый.

– Ага. Только болел в детстве много, и вырос в темного и вредного.

– Не завирай, – отмахнулся я от Ира и обратился к командорам. – И что у вас тут? Совместные учения? – не знаю, как я в этот момент выглядел, но очень старался изобразить из себя полного лоха, которого и слушать смешно, и ударить неудобно. Придурка бить – себя не уважать.

– Совместные? – подал голос один из светлых: белобрысый, длиннокосый и высоченный, выше меня на полголовы. И это так называемый лучник?

– Ну, я подумал, – собрав волю в кулак, я продолжил разыгрывать из себя идиота. – Что вы все проштрафились, пропустив открытое нападение на университет, что доказало, насколько прежняя система охраны несовершенна. Поэтому решили пересмотреть её и скооперироваться.

– Скоопе… что? – это пробасил темный, коренастый и широкоплечий. Если бы не длиннющие, как у зайца, уши, я бы в нем эльфа не признал. Короткий ежик волос на обтянутом темной кожей черепе и телосложение этакого крепыша, который поперек себя шире, но не от избытка веса, а от литых, как ствол баобаба, мышц.

– Объединиться, – услужливо пояснил Барсик, который уже, похоже, слышал это слово в земном лексиконе. А потом покровительственно мне улыбнулся и заявил. – Не совсем.

– Да? – притворно удивился я, – А что тогда…

– Темный покусился на нашего командора! – воскликнул один из светлых. Я искренне понадеялся, что этот кто-то с задних рядов был одним из самых молодых в их лагере, иначе мне было бы трудно представить, каким должен быть взрослый и сознательный эльф, чтобы молоть такую чушь.

Для следующей своей реплики мне даже играть особо не пришлось. Я округлил глаза и вполне искренне ужаснулся:

– Это как? – смотрел я в этот момент на светлых.

Вперед шагнул тот самый золотокосый и высокорослый.

– Обманом завлек командора на свою территорию и удерживал там до утра.

Я не знаю, что в этот момент мелькнуло у меня на лице, но светлый нахмурился. Я же посмотрел на командоров.

– Барсик, а в твои обязанности, как командора, входит половое воспитание твоих бойцов?

– Андрей, – голос командора просто-таки сочился вежливостью и политкорректностью по отношению ко мне, убогому. – Половым воспитанием занимаются в школе, иногда, но очень редко, на начальных курсах университета, но все мои бойцы, уверяю тебя, половозрелые особи мужского пола, и в такого рода уроках не нуждаются.

– Разумеется, не нуждаются, – важно покивал я и добавил, глядя уже не на Барсима с рыжим на руках, а на золотокосого. – Ведь как можно не догадаться, чем двое мужчин могут заниматься в одной комнате поздно ночью после дневного свидания.

– Это ложь! – воскликнул светлый, и уши у него, не иначе, как от ярости, покраснели.

– Я так понимаю, именно об этом вам сказали темные, когда вы попытались влезть на их половину? – сам испугался, услышав свой голос. Таким ледяным я его еще никогда не слышал. – И вы не поверили и полезли на рожон. В итоге разбудили командоров, и они уже битый час или даже больше вас тут успокаивают, так?

– Что ты понимаешь… – зашипел на меня светлый, а товарищи его молчаливо поддержали хмурыми, как туча, взглядами. А этот парламентер еще и добавил, – Человек. – конечно же, презрительно и с легкой брезгливостью. Я уже говорил, что терпеть не могу такого отношения? Поэтому ответил эльфу холодным взглядом.

– Лишь то, что вы горстка незрелых идиотов, лелеющих собственные комплексы на почве отсталого полового воспитания.

Со стороны темных в ответ на эту мою фразу раздался одобрительный смешок. Светлые, как по команде дернулись в их сторону и только хмурые взгляды командоров удержали их на месте. А я, тем временем, повернулся к темным.

– А вы что, думаете, лучше? – спросил я их. Лица илитири стали неприветливыми и, можно даже сказать, зверскими.

– В отличие от них, – темнокожий крепыш кивнул на светлых. – С половым воспитанием, как ты изволил выразиться, у нас все в порядке.

– А вот с уважением к Мурке явно полный раздрай.

– К кому?

– Ко мне, – рыкнул на подчиненного темный командор.

– Мы уважаем своего командора! – горячо запротестовал кто-то, кого мне не было видно за спинами других.

– Да? Тогда какого фига лезете не в свое дело? Или, раз вы тут весь из себя элитный боевой отряд, личная жизнь тоже перекочевывает в разряд общественной?

– Наше уважение на светлого не распространяется, – запротестовал темный крепыш.

– Почему? – в лоб спросил я. – Он сражался с вашим командором на равных, хоть, как и все из его отряда, относится к лучникам. Но меч ему, что очевидно, не чужд. Или вы думаете, что он Мурку силком в постель затащил?

– Думай, что говоришь, человек! – и снова эти незабываемые интонации. Что светлые, что темные – один фиг.

– В общем, так, – начал я строго, чувствуя, что скоро банально сорвусь, так как поджилки у меня трясутся так, что выть на одной ноте хочется, – Метелить друг друга этой вашей магией вам тут никто не позволит, что бы вы не думали о своих командорах и как бы всей этой фигней по их поводу не страдали. Да и сами посмотрите, здоровые мужики, а все в войнушку поиграть не терпится. По бабам, что ли, редко ходите? – а, глянув на темных, добавил, – Или по мужикам? – но не стал дожидаться ответа на риторический вопрос. – Поэтому у меня к вам чисто конструктивное предложение. Сегодня я своему классу, – кивнув в сторону стоящего в сторонке Кара, продолжил. – Я показываю немагическую спортивную игру, которая называется футбол. Хотите выяснить, кто у вас тут самый правый, сыграйте. На все про все неделя. На тренировки и создание поля, на пошив формы, в конце концов. В следующие выходные узнаем победителя.

120