Особенности эльфийской психологии - Страница 81

– Если ты сейчас же ничего не объяснишь…

– Я ведь уже все сказал, – запротестовал я, – Пока они тут не нужны, у них будут совместные сеансы гневотерапии, – а потом демонстративно скосил глаза на Корешеля. Конечно, тот был полностью поглощен поединком наших эльфов, но мало ли, насколько у него тонкий слух и что он мог услышать. Ира отпустила. Я тут же спрятал руку. Посмотрела она на меня хмуро. Почти зло. Потом, не проронив ни слова, развернулась и ушла обратно на стулья. Лия виновато мне улыбнулась, словно извиняясь за подругу, и поспешила за ней. Я вздохнул и посмотрел на парней.

– Нервничает, – объявил Том, косясь на Иру. – Может, ты ей все же взаимностью ответишь? Спокойнее ведь будет.

– Кому? – уточнил я. И они с рыцарем оба понимающе заулыбались.

Тихо, по стеночке, мы покинули класс. А то наши ушастые так развернулись, что одной пентаграммы им явно стало мало.

– В общем, так, – начал я, когда мы достаточно удалились по коридору и пока нам никто не встретился, – Скажу честно, что тебя, Улька, – я посмотрел на рыцаря, идущего слева от меня. – я брать поначалу не хотел. Думал взять Тома и Кара.

– Почему? – рыцарь тут же надулся. Не то чтобы он губы надул или еще что-нибудь в этом роде. Нет. Наш мужественный Улька просто совсем неуловимо изменился в лице, и сразу стало ясно, что парень обиделся. Ничего, как только узнает, из-за чего я так осторожничаю, сразу отучится на меня обижаться. Лишь бы отреагировал на все правильно.

Я вздохнул и попытался начать сначала.

– Потому что то, что ты увидишь в аудитории для гневотерапии – это зрелище не для слабонервных.

– Намекаешь, что его нервы слабее моих? – заступился за друга Том.

– Намекаю, что именно для него это будет непростым зрелищем.

– Почему именно для меня? – уточнил Улька, но, как я заметил, оскорбленной невинностью он себя больше не ощущал.

– Это касается Гарри. То есть, Фа тоже еще тот фрукт. Но с Гарри тебе будет сложнее.

– Потому что она ему нравится? – напрямую задал Том вопрос, который никогда мы не осмелился озвучить Улька.

– Нет, – отрезал я, – Его чувства к ней тут совсем ни при чем, – подумав, добавил. – Это касается магии.

– Магии? – заинтересовался рыцарь.

Я кивнул.

– Подумай, – сказал я, но сразу предупредил. – Только тут мне ни о чем не говори.

– О чем подумать?

– У вас ведь с ней общие принципы работы с магией, так? Вы когда того голема делали, ты должен был это почувствовать.

– Угу.

– И чья это была идея сделать его в виде дракона?

– Моя. Но она ей понравилась.

– А ты почему такую форму выбрал?

Улька отвел глаза. Мы как раз подошли к лифту. Теперь нам предстояло спуститься на один из нижних, может быть, даже подземных этажей. Я так и не удосужился спросить об этом у Фарида. Ладно, у Ира спрошу, когда он ко мне снова заявится.

– Покрасоваться хотел, – хохотнув, объяснил мне Том.

Ну да, конечно, куда же без этого. И как это я сразу не сообразил. Я улыбнулся собственным мыслям, и мы все втроем забрались в лифт.

Подойдя к дверям, ведущим в теперь уже наш зал-пещеру, я постучал. Нам долго не открывали. Ребята даже занервничали. Но я их успокоил.

– Все нормально.

– И чем они там таким занимаются?

– Дерутся, – лаконично ответил я.

– Фа с Гарри? – недоверчиво уточнил Том.

– Сейчас увидите.

Открыл нам Фа. В нормальном, человеческом виде. Только без своего головного убора. Волосы у него были короткими и темными, но сейчас на корнях отчетливо проступал красноватый оттенок, словно сквозняк раздувал угли. Он нас впустил. Хоть и удивился тому, что я привел с собой Тома и Ульку.

Потом я закрыл дверь на ключ и поискал глазами Гарри. Она тоже уже была человеком.

– Наше время истекло? – тихо уточнил Фа, и я отчетливо ощутил грусть в его голосе.

– Нет. Теперь вы попробуете потренироваться вчетвером.

– Нет, – вдруг воскликнула Гарри и прижала к груди руки. Смотрела она в этот момент только на Ульку.

Он тихо, обиженно произнес:

– Что я изверг, не пойму, если вы покажете, как сражаетесь?

Девушка не ответила. Спрятала глаза.

– Она боится, что ты мало того, что выдашь её, еще и общаться нормально больше никогда не будешь, – вдруг вмешался Фа.

– Да почему?! – не выдержал Том.

– Поэтому, – сказал ифрит и вспыхнул, в одно мгновение став огненным. Судя по всему, он еще толком остыть не успел, поэтому на этот раз развоплощение далось ему легче.

Том и Улька одинаково поменялись в лице.

– Ничего себе, – сипло выдохнул Том.

Я вздохнул.

– Значит, так. Оговорюсь сразу. Они, пусть и не совсем такие, какими принято видеть учеников данного учебного заведения, но наши. Понятно? Наши и все. Поэтому, с этого дня учимся держать язык за зубами и принимать ребят такими, какие есть.

– За кого ты нас принимаешь? – возмутился Том.

– За тех, за кого все это время принимали они, – я кивнул на парящего в метре от пола ифрита и Гарри, которая все еще была человеком.

– А Гарри тоже? – тихо просил у меня Улька, не рискнув напрямую задать вопрос девушке.

– Хуже, – ответил ему я, – Для тебя хуже, – и, помедлив, добавил. – И для нее.

И тут Том сообразил.

– Она ведь не… – но договорить рыжий не успел.

Виверна стала сама собой. Быстро, не побоюсь этого слова, элегантно и красиво. Улька отшатнулся, Гарри отвернула плосколобую морду. Фа подлетел к подруге и прижал к шее, покрытой огнеупорной чешуей, пылающую руку.

– Золотая, – священным шепотом произнес Том. Судя по всему, он тоже куда больше знал о драконах, чем я.