Особенности эльфийской психологии - Страница 41

– Как? – в голосе темного прорезалась горечь, на меня он в этот момент не смотрел. – Как светлые за своими женщинами ухаживают?

– Он тебя убьет, ну, по крайней мере, попытается, если ты его с женщиной сравнивать будешь.

– Я и не думал сравнивать. Я понять пытаюсь. У моего народа ухаживания, по крайней мере, в том виде, в котором они приняты на поверхности, не в чести. У нас все по-другому.

– Но, как это происходит у светлых, ты знаешь?

– Я не первый год на поверхности, – командор, отвечая, внимательно на меня посмотрел.

– Тогда предлагаю напрячь воображение, – вдохновенно начал я, – Вот что делают в первую очередь, чтобы привлечь внимание женщины? Не вашей, нашей, ну или светлой какой?

Мурка непонимающе на меня смотрел. Я улыбался.

– Дарят подарки, не согласен?

– Если быть точным, – поправил он, все еще не понимая, – цветы.

– Цветочки Барсик не оценит. Он ведь мужчина. Но, с другой стороны, есть ведь то, что можно подарить мужчине и от чего ему будет не так просто отказаться.

– Например?

– Ну, не знаю. Вот вы обычно как деретесь?

– В смысле, как?

– Я очень сомневаюсь, что кулаками друг другу морды месите.

– Разумеется, не по-плебейски.

– И?

– На мечах. Когда нас только сюда послали и мы впервые схлестнулись с ним на дуэли, для меня стало откровением, что командор отряда лучников так искусно владеет мечом.

– Лучников? – изумился я, и до меня дошло, почему Барсик выглядит таким хлипеньким. Ему и не надо быть мощным и внушительным, ему не приходиться таскать на себе тонны амуниции. Для него главное забраться повыше, чтобы противника лучше видеть и быстренько отстрелять всех, кто на мушку попадет.

– Ты не знал, что я командую мечниками, а он лучниками?

– Никто из вас меня как-то не просветил.

– Да, наверное, – согласился Мурка, но я не дал ему загрустить.

– Так вот, о подарке. Раз он так хорошо мечом владеет, значит, он в них разбирается, так?

– В чем?

– В мечах. И что, нет такого меча, от которого, если бы Барсику удалось подержать его в руках, он уже не смог бы отказаться? – спросил я и обрадовался, когда глаза Мурки в буквальном смысле слова загорелись. Красный ободок вокруг зрачков, казалось, начал светиться. И я, подстегнутый такой его реакцией, вдохновенно продолжил. – Разумеется, за подарки не требуют ничего взамен. Но, чтобы опробовать новую игрушку, ты мог бы предложить ему сразиться, не на дуэли, а просто так, в дружеском поединке. Что скажешь?

– Скажу, что никогда не называл оружие игрушкой.

– Да ладно тебе, ты ведь понял, к чему я клоню, – отмахнулся я, – А потом уже можешь действовать по обстоятельствам.

– Благодарю, – помедлив, темный поднялся из-за стола, так и не притронувшись к чаю, – Так и сделаю, – он не улыбался, но я всем сердцем чувствовал, что Мурку переполняет радостное предвкушение.

Теперь у него появилась цель и, что немаловажно, надежда. А я вообще убежден, что лучше попытаться и обжечься, чем потом всю жизнь сожалеть, что не попробовал. Он ведь не шестнадцатилетний подросток с кучей комплексов, который в случае неудачи в депрессию впадет и с крыши сбросится, он взрослый мужик. Так что пяток другой шишек, в случае чего, только на пользу будут. А вот если ему все же удастся завоевать сердце светлого командора, то мне отчего-то кажется, у них обоих проблем поубавится – это раз. А два – охрана университета станет просто идеальной.

Он уже вышел в прихожую, когда я бросил ему в спину:

– Ты только про поцелуй не забудь.

Мурка, успевший взяться за ручку правильной двери, ведущей в мою классную комнату, замер.

– Какой поцелуй? – не оборачиваясь, уточнил он.

– Если бой дружеский, то вдвойне интереснее сражаться за какой-нибудь приз. Пусть им будет поцелуй. Выиграешь ты – он тебя целует, он – пусть сам решает, что он хочет от тебя получить.

– Вы, люди – самые коварные существа на свете, – прокомментировал эльф и дернул дверь на себя.

– Разве? – бросил я ему в спину.

Дверь закрылась. Я остался один. Ну наконец-то. А теперь в магазин. Надо же мне своих деток за успешную операцию по спасению мира, ладно-ладно, всего лишь универа, отблагодарить.

Тарэль Барсим Огненный

– О чем ты с ним говорил? – спрашиваю, не глядя на него. Я стою слева от двери, из которой он только что вышел. Мои руки скрещены на груди. Выглядит небрежно. По крайней мере, я всем видом хочу продемонстрировать именно небрежность. Но на самом деле пытаюсь скрыть собственное нервное состояние. В таком немудрено и убить без вызова на дуэль.

Пока его не было, я мог думать лишь о том, что мне не хочется его убить. Да, именно, что не хочется. А ведь должно хотеться. Я был зол. Но, прислушавшись, понял, что не на него. На себя. За то, что был таким непроходимым тупицей и не осознал все раньше.

Его взгляды. Конечно, психолог был прав, Фиг-Шамь ничего мне не говорил, не предлагал, но… он смотрел. Как я тренируюсь, ведь тренировочные площадки, в 'интересах толерантности', как выразился наш ректор, у нас с темными были общими. Как я просто прохожу мимо. Как я умываюсь в колодце за казармами, как я… ем, в конце концов. Смотрел. И его красные глаза ничего не выражали. Это было… я бы и рад сказать мерзко, но вместо этого на язык просится совсем другое слово – интригующе. Я не знал, почему он смотрит. Я не понимал, почему так терпеливо сносит все мои нападки. Но мне хотелось проверить его на прочность. Хотелось узнать, насколько хватить его терпения и станет ли его взгляд, направленный на меня, хоть когда-нибудь выражать что-нибудь кроме вселенского спокойствия. Я был дураком. А теперь, когда психолог с непривычным эльфийскому слуху именем Андрей, открыл мне глаза, что теперь?