Особенности эльфийской психологии - Страница 149

149

Думать ни о чем другом не могу, только о нем. Даже девчонка, вздумавшая потягаться со мной в силе, не беспокоит меня настолько, как Андрей. У меня безумное, нереальное чувство, что он видит меня насквозь. Это его чутье… что-то запредельное. Меня злит то, что я не понимаю его. Меня раздражает то, как на него смотрит эта девчонка. И сейчас, после дня, проведенного вместе, после поцелуев, подаренных пусть не мне, но они же были… были! Не могу позволить ей так на него смотреть, пусть знает, что здесь есть кому за него бороться, за Андрея. Рискнет ли она открыто выступить против меня, когда узнала, кто я на самом деле? По большому счету, это не так важно. Я все равно сильнее. Но… мне бы хотелось знать, что об этом думает Андрей. Вот только вряд ли он станет обсуждать это при посторонних. Приходиться ждать, но даже такой возможности он мне не оставляет.

Его фраза про предчувствие кажется наигранной. Я не верю ему, но ухожу. Он поставил на кон слишком соблазнительную ставку, чтобы я мог так легко от нее отказаться. Сейчас уже не могу, хотя еще вчера смог бы. Почему? Потому что, увидев эту Нику, как её назвал Андрей, я понял, что не сумею подпустить к нему даже девушку, хоть сам когда-то сказал, что не готов видеть рядом с ним парня, а вот если на его месте будет девушка… Но теперь это все в прошлом. Никаких парней, никаких девушек. Неужели он сам не понимает, что я сумею заменить их всех? Он обещал пересмотреть свои взгляды на отношения с иномирянами. Для меня пересмотреть. Поэтому я оставляю его с ней, с Никой. И, выйдя в класс, мгновенно строю портал в общежитие.

На мгновение кажется, что мир сошел с ума. Оказаться между двух огней – это не самое приятное, что могло со мной случиться в этот вечер. Мы в широком холе на территории нейтральных. С одной стороны от меня светлые, с другой темные. Я окидываю их всех долгим взглядом. Выгибаю бровь, успев про себя обрадоваться, что назло всем решил вернуть себе мерцание, в котором я секретарь ректора и весьма известная в университете личность, и обращаюсь не к кому-нибудь, а к Илюизмене, взгляд которой выхватываю из общей массы.

– Ну, и что тут происходит?

– Вот он, – она кивает на какого-то светлого, ухмыляющегося до отвращения похабно, и продолжает, – Только что сказал при всех, что Лия стала утехой для темных. И Кар стоит сейчас рядом со мной…

– Только потому, что ты его не пускаешь, – очень спокойно роняю я. И впервые осознаю, насколько сильно за эти две недели меня изменило общение с Андреем. Потому что вместо ярости, которая, непременно, вспыхнула бы во мне раньше, приходит спокойствие и ледяная расчетливость. Я поворачиваюсь к светлым. Смотрю на зачинщика. Он все еще ухмыляется. Но ухмылка быстро сползает с его лица, когда кто-то с задних рядов растолковывает ему, кто я такой и кого тут надо бояться. Зря-зря. Сейчас нужно бояться не меня. Я об эту дрянь даже руки марать не стану. Зато, по примеру Андрея, расставлю всех по местам.

Но я не успеваю даже рта открыть, потому что со стороны темных слышится какое-то волнение. Оборачиваюсь и вижу Алого. Он с Машкой. На темной половине. Так. И что я пропустил? Светлого, активно работающего локтями, изумленные его появлением темные беспрепятственно пропускают к Иле. Он шепотом спрашивает у нее, что произошло. Темная, бросив в его сторону ледяной взгляд, объясняет. Теперь слышится волнение в стане светлых. Я наблюдаю. Кто-то выкрикивает.

– Алиэль, ты что там забыл?

– В гости ходил к однокласснику, – с аристократической миной бросает Душистый и смотрит на того, на кого, как и мне, указала Иля. – Я тебя даже вызывать не стану. Такой, как ты, не достоин меча. Ни моего, ни его, – он кивает на Кара, сжимающего в руках меч. – Но за то, что посмел пасть открыть на нашу Лию, обещаю, говорить тебе теперь фальцетом.

– Ты о чем? – тянет зачинщик, имени которого я не знаю. Он из новеньких. Первак, как и колокольчики.

– Обо мне, – сообщает Иля и по-темному улыбается.

Как она оказывается рядом с ним, вижу я, но многие из присутствующих даже не замечают её движения. Светлый болезненно вскрикивает. Он верзила. Выше Или почти на голову. Она смотрит на него снизу, так смотрит, что я вижу, у него поджилки начинают трястись и выступает холодный потом, потому что она сжимает когтистые пальчики на его промежности. Взгляд светлого начинает метаться. Останавливается на мне, но я демонстративно отхожу в тень. Вот теперь, я уверен, они тут и сами разберутся. Так что зря Андрей меня сюда направил, хотя предчувствие его не обмануло. Ничего не могу сказать. Но в душе такой кураж – откуда он, не знаю, – но я смотрю, как светлые мнутся возле товарища, пришпиленного взглядом темной. И не знают, как ему помочь. Сам он и слово произнести боится, кажется, даже дышит через раз. А Иля просто смотрит. Настоящая темная Владычица. У меня в груди разливается гордость за нее. Да. Я горжусь, что не просто знаком с этой девушкой, но и могу сказать, что дружен. Она скашивает на меня глаза, я улыбаюсь ей. И тут вякает пойманный в захват светлый:

– Алиэль! – хрипит он, все так же обливаясь потом. – Скажи ей!

– Что сказать? – невинно осведомляется тот, стоя теперь между Машкой и Каром.

– Чтобы она… чтобы…

– Да пусть отпустит его, темная бестия! – восклицает кто-то, спрятавшись за рядами более высокорослых соплеменников.

– Как ты её назвал? – ласково пропевает появившийся неизвестно откуда Том.

За его спиной хмурит белокурые брови Улька. И все светлые перваки, что на свое горе собрались в коридоре, оборачиваются к ним. Темные стоят все так же неподвижно, словно за невидимой чертой, через которую могли бы переступить, но пока хватает сдержанности этого не делать. Откуда она в них? Кар и Машка весьма уважаемы на своей половине. Алый, к появлению которого они отнеслись более чем благосклонно, тоже наводит на мысли. И самый главный фактор – это Иля. Будущая Владычица Второго Дома – это вам не пустой звук. За спинами темных парней мелькают цепкие женские глаза. Вот кто куда опаснее всех них вместе взятых. Есть там и леди Рим-Доль, дочь Владычицы Первого Дома. Она на последнем курсе. Скорей всего, за свое поведение Иле отвечать именно перед ней. Поэтому я встречаюсь взглядом с Алым и на миг прикрываю глаза ресницами. Светлый едва заметно кивает, обозначая, что понял намек. И отделяется от группы темных. Идет к своим. Останавливается за спиной Или, кладет руку ей на плечо, сжимает. И тихо, ровно говорит, но таким тоном, что слышат все, и никто не рискует перебить или вмешаться.

149