Особенности эльфийской психологии - Страница 146

146

– Я, когда впервые тебя увидел, думал, с тобой будет по-другому. Для остальных я страстный, а для тебя, думал, что смогу быть нежным. Просто нежным, глупо, да? – и он горько усмехнулся.

А я подумал, что это просто кощунство, то, что женщины дроу делают со своими мужчинами. Разве так можно? Как… как у них только рука поднимается!

Машка так сильно сжал в пальцах маго-перо, что мне пришлось отобрать его у него. Он разжал пальцы. Выпустил кончик пера. Застыл. Я спешил придумать, что можно сказать. Как поддержать. Может, обнять? Но он же не девчонка. Хотя, мужчины ведь тоже иногда обнимаются. Но он ведь к мужчинам по-особому относится, объятия Машка может как-то не так расценить, да? Но мои мысли оборвал настойчивый стук в дверь. Машка дернулся в своем кресле и решительно вскочил. Я только и успел изумленно уставиться на него, но он уже обошел свое кресло и направился к двери.

Рывком распахнув её, Машка, да и я за ним, обнаружил на пороге Рим-Доля. Он пылал от негодования.

– И сколько у вас тут будут продолжаться эти посиделки?

– Сколько надо, столько и будут! – рыкнул в его сторону Машка и попытался закрыть дверь, но темный оказался упорным. Придержал её, грозно сверкая глазами в мою сторону.

– А что, у тебя какие-то проблемы? – подходя к Машке со спины, спросил я.

Если до этого я еще сомневался, то, увидев, как Рим-Доль приподнимает верхнюю губу, обнажая клыки в оскале, решительно поднял руку и положил её Машке на плечо, а тот, зараза, тут же прижался к ней щекой. Его глаза мне были невидны, но я понял, что Рим-Доль видит в них очень и очень многое.

Старший темный просто побелел от ярости. Но его слова отрезвили.

– И что же, наш Карунд с вашей Вейлой тоже обжимается, как вы тут?

Ударил не я, хотя, должен был, ударил Машка, причем так, что Рим-Доль пошатнулся. Губа темного лопнула, выступила кровь. Он удивленно уставился на Машку.

– Хочешь смешивать с грязью меня или его, – он кивнул на меня, – рискни. Но если ты еще раз вякнешь хоть что-то о наших, – Машмул голосом выделил это слово, – девушках, я лично передам Кару и Иле твои слова. Можешь считать, что это будет личным оскорблением Дому Вик-Холь.

И вот тогда в глазах старшекурсника появился страх. Он нервно сглотнул и огладил волосы. Но меня не хватило даже на кривую усмешку. Никогда бы не подумал, что его могут настолько испугать эти, казалось бы, простые слова. И все же, он осмелился задержаться у нашей двери, а не сбежать к себе, как ему, наверное, того хотелось.

– И ты все еще утверждаешь, что это ваш классный руководитель все затеял?

– Конечно, – с силой сжав плечо Машмула и не дав ему окончательно добить парня, которого мне совсем уж неожиданно стало жалко, я продолжил, – Это называется темнотерапия для меня и светлотерапия для Машки. Учимся жить дружно. Правильно я говорю? – спросил я, обращаясь уже к однокласснику.

Тот хмыкнул и решительно кивнул.

– А то, что он тут всякие глупости делает, чтобы у тебя неверное впечатление создать, так это все от природной стервозности, – весело пояснил я. За что меня и ткнули в бок. Больно, между прочим. Но Машка явно придержал силу, а то было бы больней.

Тогда хмыкнул уже старшекурсник.

– Хотел бы я тоже познакомиться с таким классным.

– Так в чем же дело, – весело пропел Машка. – Я его к вам пришлю. В понедельник.

– К нам? – Рим-Доль снова спал с лица.

– Конечно. Думаю, Ингианисе тоже будет полезно с ним пообщаться, – и на этой оптимистичной ноте Машмул решительно захлопнул дверь и закрыл её сразу на два магических замка.

Я поспешил убрать руку с его плеча. Он медленно повернулся ко мне и задрал голову, чтобы смотреть прямо в глаза. Все-таки для темного он был слишком низким. Поэтому все так обманывались относительно его возраста. Но я не понимаю, почему он пошел учиться так поздно. Я уже почти спросил его, когда меня озарило. Он сбежал. Сделал то, что должен был, и сбежал от жены. Скорей всего так. Поэтому он ведет себя иногда, как ребенок. Как совсем неразумный мальчишка-школьник. И мне стало грустно. По-настоящему грустно. За него. И, почему-то, за себя. Сам не знаю, почему я спросил.

– У тебя с ним что-то было?

Машка вздохнул и отвернулся.

– У него та же проблема, что и у меня. Только женить его еще не успели, но нареченную уже выбрали. А он, дурак, думает, что если я соглашусь быть с ним, ему будет не так тошно с ней. Тоже мне, отдушину нашел! Я ведь не нанимался, правда? – и вскинул на меня глаза.

Сколько же ему на самом деле лет? Насколько он меня старше? И почему мне сейчас тоже больно? Не так, как ему, но тоже. Не потому что я их всех жалею, а потому что обидно. Такие сильные мужчины, которых сделали настолько слабыми, которых лишили всего, за что хотелось бы умирать, ради чего хотелось бы жить. Вот и мечутся друг меж другом, а женщины сидят в своих дворцах и правят. И не понимают, как много теряют, так сильно принижая их.

– Пойдем, – взяв его за руку, тихо сказал я, не зная, что еще можно сказать. – Нам еще примеры решать учиться.

Он вздохнул и послушно сжал мою руку. Прямо как маленький. Сам не знаю, почему улыбнулся.

– Думаю, мне было бы хорошо с тобой. На самом деле хорошо, – вдруг сказал Машка, и провел большим пальцем по моему запястью. Я вздрогнул, но честно, так и не понял, от его слов или от прикосновения. А темный на выдохе тихо-тихо прошептал. – Жаль, что не получилось.

А потом мы до позднего вечера решали с ним задачи из учебника. Они на самом деле ему не давались, но мне кажется, с моей помощью, он все же понял, что к чему. Было весело. И почему я раньше не замечал, что если не задирать его, с Машкой может быть так хорошо?

146