Особенности эльфийской психологии - Страница 117

117

Но на пороге моей квартиры наш ждал сюрприз.

– Андрей, – Ир, поднимавшийся по лестнице передо мной, резко обернулся на меня и изумленно выдохнул, указывая в сторону двери. – Это…

Я заглянул за него и непроизвольно улыбнулся.

– Кот бабы Шуры, соседки с верхнего этажа.

– Кот, в смысле, взрослая особь? – осторожно уточнил он, на расстоянии разглядывая рыжего мордоворота с ласковым именем Бантик, которого иначе, как Бандитом в нашем дворе не называли.

– Ага, – подтвердил я и непроизвольно напрягся, когда услышал сверху.

– Андрюша, это ты? – баба Шура, опрятная старушка под восемьдесят, выглядывала с верхнего лестничного пролета.

– Да, баб Шур, здравствуйте, – прокричал я в ответ. Слух у бабушки был уже не тот, что прежде.

– А ты тут с другом, что ли? – старчески прокряхтела она, спускаясь к нам с Иром.

– Ага, – подтвердил я. – Вы за Бантом? Так я бы его вам занес…

– Ох, горе у меня, Андрюша, – ошарашила меня бабуся, а её кот с невозмутимой мордой все так же сидел на замызганном коврике перед моей дверью. И вид имел до умиления независимый.

– Что случилось, баб Шур? – помогая соседке спуститься с лестницы, спросил я, скосив глаза на Ира. Тот был напряжен и сосредоточен. Еще бы! Кого из молодых и сильных не напрягает вид дряхлого старика. А Ирка у нас еще и почти бессмертен, по нашим Земным меркам. Я у них там вообще стариков ни разу не видел.

– Да вот, паразит этот, – старушка указала на кота. – Ни в какую к Любочке из второго подъезда переезжать не хочет.

– А чего это вы котика любимого выселяете? – удивился я, прекрасно зная, как старушка обожает свое рыжее чудовище.

– Да уезжаю я, – чуть ли не со слезами на выцветших от возраста глазах поведала баба Шура, – Стара совсем стала. Дочка меня к себе в Мурманск забирает. Вот и приходиться мне свою кровинушку, – она снова с неизбывной старческой тоской посмотрела на кота, – Тут оставлять. Я ведь ему хорошую хозяйку нашла. Ты ведь знаешь Любочку из второго подъезда? – я не знал, но пришлось кивнуть. – А Бантюша ни в какую. Только к тебе сюда под дверь и бежит. Я его и гоняла, и уговаривала. Люба его даже запирать пыталась, но этот дармоед все равно сбегал и снова сюда, к тебе под дверь. Третий день воюем. А поезд у нас с дочкой вечером. Тебя, я смотрю, все дома не было, а теперь вот пришел, – и она выжидающе уставилась на меня.

Я растерялся. И что она от меня-то хочет? Глянул на кота, обнаружил, что он внаглую трется о ноги Ира, чего я за этим Бандитом никогда не наблюдал даже по отношению к законной хозяйке. Перевел взгляд на Ира, который вообще как-то подозрительно замер. Пока я еще сомневался, рыжий хам переместился ко мне и, преданно мявкнув, тоже потерся крупной, круглой головой о мою ногу. Опустив взгляд, я встретился с зелеными глазищами, в которых не мелькнуло ни капли преданного обожания. Конечно, пока ему выгодно, он будет ласков, но как только все по его выйдет, тут же покажет свой кошачий нрав. Уж я этого кошака знал, как облупленного. Вздохнув, я снова посмотрел на старушку.

– Вы хотите, чтобы я его взял?

– Ох, Андрюшенька, было бы так хорошо, – всплеснула руками баба Шура, – Он у меня и к горшку приучен, сам на унитаз забирается, за ним только смывать надобно. А ест все подряд, чем покормят, то и съест. Рыбку там, мясцо…

Ну да, скептически подумал я, рыбу да мясо жрет, скотина, – чтоб я так жил. Но дело в том, что для себя я уже все решил. И даже тихие слова Ира, который наклонился и почесывал кота по благосклонно подставленной шейке, не сыграли, по большому счету, никакой роли.

– Может, и правда возьмешь?

– Ага, – согласился я, и весело подмигнул обрадованной бабе Шуре.

– Тогда пойдем ко мне скорей, – радостно возвестила старушка, – я тебе его вещички соберу.

– Вещички? – растерялся я, но поднялся на этаж выше, оставив Иру ключи от квартиры и кота.

Вернулся я груженым целым обозом. Кошачья переноска, с которой, по словам бабы Шуры, они с Бантиком на дачу выезжали, несколько комплектов мисок, кошачий домик, которым этот вредный кот, свободно разгуливающий по двору, по большей части пренебрегал, две шлейки, несколько ошейников от блох, ошейник с сердечком, от одного вида которого у меня на лице образовалась такая лыба, что самому стыдно стало. Просто как представлю нашу местную грозу всех дворовых котов и даже собак в этом ошейничке, который мало того, что с сердечком, так и еще и розовенький, как не знаю что, на хи-хи пробивает.

В общем, сердечно распрощавшись с бабой Шурой и клятвенно пообещав отвечать на письма и рассказывать, как поживает её рыжее сокровище, я притащился домой. Ир обнаружился на кухне. Мерцающий пытался кормить нашего рыжего гостя, а тот с брезгливым видом созерцал предложенную ему котлету, оставшуюся от нашего совместного завтрака.

– Можешь даже не напрягаться, – объявил я прямо с порога, сгружая пакеты, которые принес от бабы Шуры. – Эта рыжая бандитская морда полуфабрикаты жрать не будет.

– И чем его тогда кормить? – насупившись, полюбопытствовал мерцающий, которого, похоже, задело такое кошачье пренебрежение предложенным угощением.

– А нам-то какое дело? – весело спросил я.

Ир поднял на меня хмурый взгляд.

– Ты же вроде обещал этой старой женщине о нем заботиться.

– А еще я Барсику на день рождение кота обещал. С мелким котенком командору возиться, думаю, не с руки, а вот с этой бандитской мордой, думаю, они просто нашли друг друга.

Ир расплылся в улыбке.

– А что, очень даже может быть. Только у Барсима следующее день рождения только через семь лет будет отмечаться.

117