Особенности эльфийской психологии - Страница 110

К оглавлению

110

– Как? – с горечью воскликнула Гарри.

– А что, так уж и не реально, увидится с ними, скажем, здесь, в этом кафе?

– Ты… серьезно? – недоверчиво уточнил Фа.

– Вполне. Или у них есть такие противопоказания, что они не смогут сюда прийти?

– Смогут, но… – Гарри стушевалась, – моя мама… она…

– Разберемся, – перебил я, не желая, чтобы девчонка что-то из себя выдавливала на глаза у всех. Потом у меня еще будет возможность её расспросить обо всем.

– Мой отец придет, – вдруг объявил Фа.

– Вот и отлично.

– Андрей, – обратилась ко мне Иля, глядя внимательно и неотрывно. Я напрягся под этим её взглядом. А темная сказала. – Раз уж, как говорят, тебя регулярно осеняется, как думаешь, случайно ли мы все ту собрались?

– В смысле? – не понял я.

– Когда мы на ступеньках решали, стоит ли сюда идти и Ира пугала нас местными ценами, если помнишь, выяснилось, что все мы из уважаемых и состоятельных семей. Даже Гарри и Фа, не говоря уже про Иру. И все же каким-то чудом мы оказались в одном класса… – она оставила фразу незавершенной, все так же внимательно глядя на меня.

Первым опомнился Алый.

– Намекаешь, что ректор изначально знал, кто есть кто, и поэтому собрал нас вместе?

– Он не мог знать, – тут же среагировал Ир, и в голосе его было столько убежденности, что светлый эльф даже спорить не стал. Ребята приуныли, бросая друг на друга цепки вопросительные взгляды. Командоры тоже помалкивали. Я думал. А Ир зачем-то решил пояснить.

– Думаю, все дело в твоем артефакте. Когда он слился с тобой и поглотил энергию Звезды Имрага, он усилил единственную твою способность, относительно смахивающую, по меркам нашего мира, на магию.

– Чутье, – сказал я за него.

– Чутье, – подтвердил мерцающий и улыбнулся хитрой мальчишеской улыбкой на девчачьем лице. – И что тебе подсказывает твое чутье на этот раз?

– Тебе не понравится, – объявил я, не вернув улыбку. Это, действительно, походило на озарение. Ир мгновенно напрягся и даже нахмурился. Я продолжил. – Тебя ведь с ним тогда уже не было.

– Когда? – перебил Ир.

– Когда новеньких по классам распределяли. Вот оппоненты и воспользовались его временной дезориентацией. Решили жирную такую свинью подложить.

– Что ты имеешь в виду?

– Сам посуди. Собрали в один класс отпрысков известных фамилий, у которых еще к тому же характеры взрывоопаснее некуда. И осознанно сделали все, чтобы вас разобщить. Зачем? Все просто…

– Если бы передрались другие, могли бы не заметить, но наши родители… – это сказал Том.

– Это бы подорвало престиж ректора и надолго отвратило бы его от реформ, – закончил за него Барсик.

Я кивнул. Все напряженно молчали. Пришлось снова брать бразды правления в свои руки.

– А вообще, – бодро объявил я, – все хорошо, что хорошо кончается. И давайте есть уже, а то я сейчас слюной захлебнусь. Кто меня откачивать будет?

– Не беспокойся, – весело поддержал меня Ир в образе Иры, – ради такого случая, я даже не поленюсь выяснить у твоего переводчика, что такое искусственное дыхание.

– Рот в рот? – тут же уточнил я. Мерцающий напрягся. Он явно не так себе это представлял.

– Хочешь сказать…

– У них это очень похоже на поцелуй, – добавил свои пять копеек ласково улыбнувшийся Иру Барсик.

Мерцающий совсем скис, а остальные, посмеиваясь, начали придвигать к себе тарелки. Я думал, что будет невкусно, ведь за время разговора еда окончательно успела остыть. Но снова оказался в дураках, забыв, что за одним со мной столом 'вагон и маленькая тележка' огненных магов. Так что яства мне разогрели. И я с удовольствием насладился божественным вкусом, который не постеснялся сравнить с амброзией. А потом мы все же пошли гулять и таки спустились по этой чертовой лестнице. Одно радует, подниматься не пришлось.

Глава 21
Каждому Огненному по Бандиту

Ирирган

Это такое странное чувство – свобода. В первую очередь свобода действия и свобода общения. Теперь, когда по вине Андрея все узнали обо мне, я испытал просто ни с чем не сравнимое облегчение. И, казалось, готов был взлететь или, еще проще, раздуться от счастья, как мыльный пузырь и лопнуть.

Мы шатались по Холёбаску до позднего вечера. Преодолели (пешком!) все четыреста с лишним ступенек Главной Лестницы. Мы побывали в парке Примирения и Согласия, где Улька и Том устроили шуточную потасовку, к которой совершенно неожиданно присоединились Машка и Кар, а потом всех за шкирки растащила Иля. Причем сделала это так ловко, что у Андрея, который хоть и кричал всем и каждому, что у илитири матриархат, сам до конца этого так и не принял, отвисла челюсть, и я с превеликим удовольствием вернул её обратно. У психолога аж зубы клацнули. И мне было совсем легко и свободно расхохотаться на глазах у них всех, хотя в этом мерцании, такое поведение мне было совсем не свойственно. Но они все поняли правильно, и я не почувствовал стыда или смущения.

Теперь я куда лучше понимаю Барсима, который так откровенно признал, что встречается с темным командором. Обоюдная ложь тяготит, если не сказать больше – убивает. Кстати, они распрощались с нами, как только мы покинули кафе. У меня подсознательно закралось подозрение, что Андрей к их сближению основательно приложил обе лапы и хвост в довесок. В общем, я решил потом наедине его об этом спросить.

Мне в целом не терпелось прижать его к стенке и выпытать всю правду, что и о ком он думает. Его озарение про наших закостенелых консерваторов, которые мне продохнуть не давали, пока я на виду у всех работал над своим изобретением, заставило меня о многом задуматься. Конечно, я мог бы уже сейчас, ходя на занятия вместе со всем классом в образе Иры, просветить их насквозь и выяснить все наверняка, но поостерегся. Это наши первоклашки, как не со зла обозвал колокольчиков Андрей, могли не обратить внимания на легкое, едва уловимое магическое воздействие, в принципе и учителя могли бы не заметить, но рисковать всем, что успел сделать и запланировать я не хотел. Поэтому решил пока отложить подобный рискованный шаг до лучших времен.

110