Особенности эльфийской психологии - Страница 108

108

– О! – вырвалось у меня. Ну, нифига себе, с кем я тут работаю! Но удивление вытеснила иная мысль. – Так вот почему у тебя свободный доступ в мой мир! – спохватился я.

Барсик кивнул, отчего-то пристально глядя на Мурку, а не на меня. Мне в голову сразу полезли нехорошие мысли. А что эти двое тут вообще в выходной делают? Не меня же пришли охранять. Ведь, после нашей с колокольчиками успешной акции против неизвестных захватчиков, и без того очевидно, что от класса меня спасать не придется. Тогда откуда они здесь?

– Раз мы ответили на большую часть твоих вопросов, – вдруг сказал Мурка, обращаясь ко мне, – то мне бы хотелось подробнее узнать о том, о чем ты так старательно умолчал, сбивая нас с мысли расспросами.

– Ты о чем? – невинно захлопал ресницами я.

– Намекаешь, что это не твои секреты? – уточнил темный.

– Намекаю, что правда дорого стоит.

– Уверен, мы сможем договориться о цене.

– Говори за себя, – вмешался Барсик.

– Да, ладно тебе, Тарэль, – вдруг сказала Ира и панибратски хлопнула светлого командора по плечу. – Не строй из себя буку.

– Я не строю, – возмущенно прошипел в её сторону Барсим. – Думаешь, приятно осознавать, что тот, кого я считал своим единственным другом во всем университете, оказался вовсе не тем, за кого я его принимал?

– Намекаешь, что я тебе больше не друг? – нахмурившись, уточнила Ира.

– Беспокоюсь, что все это время со мной был не ты, а твое мерцание.

– В мужском мерцании он мало чем отличается от себя желтоглазого. Такой же отморозок, – посветил светлого я. И тут же получил болезненный тычок под ребра. – Эй! – потирая ушибленное место, воскликнул я.

– А нечего обзываться, – прошипела в мою сторону Ира.

– Ты с ним поосторожнее. Он ведь не приучен к подобному обращению. Меча ни разу не держал, – вдруг обронил Мурка. Я замер.

– Только не говорите мне, что этот их мастер успел вам обоим нажаловаться! – воскликнул я.

– Ты о Корешеле? – невинно уточнил Барсик.

– О нем, о ком же еще.

– Он весьма заинтересовался твоей так называемой гневотерапией, – обронил Мурка.

А Барсик добавил.

– На которую ты мне не дал даже одним глазком взглянуть, – это он припомнил, как я прямо перед его носом дверь захлопнул.

– Не дал, потому что не был уверен, что вы отреагируете адекватно, – встрял Улька. Командоры с изумлением уставились на него. Рыцарь ответил решительным взглядом.

– Короче, – вмешалась Ира. – Вы обещаете, что не станете хвататься за голову и орать о том, что тут услышите, а мы, так и быть, расскажем.

– О тебе ведь не орали, – заметил Барсик холодно.

– Вы еще не знаете, о чем речь. – поддержал старосту я.

– Так просвети нас.

– Это косвенно касается моих разработок, – сказала Ира, и Барсик перевел взгляд с меня на неё. И мерцающий продолжил, поясняя уже не для светлого эльфа, который, как я думаю, был в курсе, что он там в диссертации исследовать и изобретать собрался, а для Мурки и ребят. – Суть моей диссертационной работы такова, что я изобрел замену всем вам хорошо известным Камням Истинного Зрения. Мое магическое устройство, как и удивительный нюх Или, который вряд ли основывается на одном лишь природном обонянии, обмануть невозможно. Это я сказал Андрею, что Гарри виверна, а Фаль ифрит.

– Что?! – воскликнул изумленный Барсик.

– Ты чему удивляешься? Тому, что у меня все же получилось его сделать кустарными методами, или самому факту расовой принадлежности этих ребят? – осведомилась у командора Ира.

– Но зачем? – вдруг вскричала Гарри. – Зачем тебе это делать? Зачем лишать шанса других, таких же, как ты?

– Потому что я, как и мой дед, считаю, что хватить притворятся, – вдруг отрезал Ир и холодно спросил: – Знаешь, сколько таких, как ты?

– Знаю, – отведя в сторону глаза, ответил виверна.

– И знаешь, чем можно заболеть, если долго не расправлять крылья?

Виверна промолчала. Я же сидел и мотал на ус. Оказывается, это их притворство на самом деле дорого им обходиться. Просто беда. Подумав, я согласился с Иром. Действительно, пора было заканчивать все этих их комедии, грозящие в самом ближайшем будущем перерасти в недетские такие трагедии.

– Я хочу показать совету, что такие, как мы, учатся и учились на всех курсах университета с незапамятных времен. Хочу, чтобы они увидели, осознали и пересмотрели список.

– И ты думаешь, у тебя получится? – тихо спросил немногословный Фа.

Ир замялся.

– Я… очень хочу в это верить. По крайней мере, я готов рискнуть, – и он вскинул глаза на ифрита.

А я почесал в затылке, и не иначе как черт меня дернул сказать.

– Прикольно будет, если выйдет, как в каком-нибудь заезженном кино. Типа ты им свою машинку демонстрируешь, наводишь на эту вашу консервативную часть совета, которая тебе больше всех палки в колеса вставляет, а оказывается, что большая половина из них вовсе не те, за кого себя выдают, – я пробормотал все это без всякой задней мысли, можно даже сказать в шутку, вспомнив пару избитых фильмов с такой вот развязкой главной интриги, поэтому не сразу заметил, как все вокруг меня притихли. – Эй? – вопросительно оглядев их всех, вякнул я.

– Я хочу знать, что такое кино. Сегодня, – вдруг безапелляционно объявил Ир.

Я удивился. Неужели переводчик ему не показал, что это такое. Хотя, я ведь с этой работой телевизор с ним не смотрел. Значить, если и сказал, то не так подробно, как мог бы.

– Мы тоже хотим! – тут же взвился Машка. Ну, еще бы! Мне кажется, или Машуля скоро моим миром бредить будет.

108